Эдмунд Купер - Сомнительная полночь [сборник]

Он медленно пил кофе, обдумывая то, что сказала Марион-А. Заговорил снова он только через несколько минут:

— Предположим, я знал бы, что человек, которого я встретил в Хэмпстеде, — Беглец, что я должен был бы сделать?

— Если бы вы сказали это мне, сэр, я бы связалась с ближайшей группой психиатров. Потом они бы выследили его и предложили сдаться.

— Предположим, он бы не захотел сдаваться?

— Тогда его бы взяли, сэр.

— Силой?

— Применяемые методы не причиняют вреда человеку, на которого они направлены.

Маркхэм взял сигарету:

— Если вы считаете, что он Беглец, почему вы об этом не сказали? И почему вы не вызвали психиатрическую группу, или как там ее?

— Абсолютной уверенности не было, — сказала Марион-А. — К тому же персональный андроид не должен принимать независимые решения на таком уровне, если, конечно, нет угрозы непосредственной опасности.

— К счастью, — сказал Маркхэм, глубоко затягиваясь, — в этом случае все это не так, верно? Он просто безобидный чудак — даже предложил мне поехать в Корнуолл и присоединиться к его солнцепоклонникам.

— Да, — сказала Марион-А. Она подносила чашку с кофе ко рту через равные промежутки времени.

Просто из любопытства Маркхэм решил замерить их. Он выяснил, что каждый интервал составляет пятнадцать секунд.

— Почему вы не хотите попробовать промежуток в двадцать две секунды? — весело спросил он.

Марион-А наградила его застывшей улыбкой, но у него появилось неловкое ощущение, что он почти смутил ее.

Покончив с сигаретой, Маркхэм вспомнил, что сейчас для него проблема жилья является важнейшей и первоочередной. Конечно, можно было несколько дней пожить в гостинице, но эта перспектива не прельщала его. Ему хотелось иметь что-то свое. Он начал чувствовать себя как дикий зверь в незнакомом лесу, и, подобно зверю, ему хотелось безопасности и собственной берлоги.

Поиск квартиры, как объяснила Марион-А, был намного проще, чем в его время. Надо было просто пойти в ближайший Жилищный Центр — на месте старой станции Чаринг-Кросс был такой — и получить список вакантного жилья в Сити.

Благодаря геликару на дорогу от ресторана до центра ушло не более минуты. Там дежурный андроид дал ему самый последний список, в котором, казалось, было все что угодно — от особняков в Вестминстере до подвальных комнат в Челси. Ясно, что в Лондоне не ощущалось нехватки жилья.

Маркхэм просмотрел список и пометил «галочкой» каждый адрес, который он считал подходящим. В результате он поставил тридцать «галочек» и вынужден был произвести более строгий отбор, чтобы иметь возможность посмотреть все варианты. В итоге он получил шесть адресов и решил наведаться по ним с помощью геликара.

Квартира в Найтсбридже была четвертой по счету, и, посмотрев ее, он понял, что может прекратить поиски. Комнаты находились на третьем этаже одного из немногих сохранившихся Викторианских домов. Он предпочел их, потому что любил массивную архитектуру, потому что ему нравилось жить повыше и потому что оттуда открывался чудесный вид на Серпантин и Гайд-Парк.

Квартира состояла из двух спален, гостиной, кабинета, кухни и ванной. Мебель везде, кроме кухни и ванной, была в основном старинной, — приятное и гармоничное сочетание времен конца правления Виктории и начала правления Эдуарда. Несколько современных вкраплений — стереоэкран, принтер новостей и видеотелефон — не нарушали общей атмосферы уюта и покоя.

Андроид в Жилищном Центре сообщил ему, что рента составит шестьдесят пять фунтов в месяц. Он отважно подписал чек, чтобы заплатить за первые шесть месяцев, прижал большой палец к пластиковой пластинке и отдал его.

Маркхэм был немного удивлен тем, что менее чем за пару часов ему удалось найти себе дом — или, по крайней мере, комнаты, которые, вероятно, могли стать его домом. Неожиданно он понял, что раздумывает о том, как бы отнеслась к этой квартире Кэйти.

В прошлом, особенно до свадьбы, Гайд-Парк был их излюбленным местом для уик-энда. Они, должно быть, проходили мимо этого самого дома в Найтсбридже много раз, возможно, даже смотрели на него и, вероятно, раздумывали, хорошо ли было бы жить в таком фешенебельном районе.

«Ну что ж, — с горечью подумал Маркхэм, — теперь я это узнаю. А Кэйти нет». С каждым проходящим часом Кэйти уходила все дальше и дальше и казалась отдаленной фигуркой, удаляющейся в свете заходящего солнца. «Скоро, — подумал он устало, — наступит полная темнота. Реальная Кэйти станет только памятью, иллюзией».

Но где-то в глубине души он чувствовал, что это не так, что Кэйти будет жить, даже если его память, поступившись правдой, и сделает ее ретроспективный образ совершенней, чем могла быть любая когда-то жившая женщина.

Положив в карман полдюжины ключей, он позволил Марион-А отвести его в апартаменты Найтсбридж, Рутланд-Хаус, 3. Почти что домой.

Только тут он понял, что въезжает с весьма скромным скарбом — немного одежды, выданной ему в Северном Лондонском Санатории, и ничего больше. Он растерянно посмотрел на Марион-А:

— Мы ведь ничего не купили.

— Нет, Джон.

— Мне нужны пара рубашек, пара ботинок, что-нибудь почитать. Бумага для письма, ну и так далее.

«Какого черта, — мысленно спросил он себя, — я думаю о писчей бумаге? О чем мне писать и кому?» Он посмотрел на Марион-А, и ему в голову пришла другая мысль.

— А как же с вашей одеждой? — спросил он. — У вас она есть?

На Марион-А были все те же красный жакет и черная юбка, что и в тот день, когда он увидел ее впервые. Разговор об ее одежде не возникал, а сама она никогда ничего не говорила.

— Это было сшито для меня, — ответила она, — когда меня приставили к вам. Одежда очень долговечная, и, если вы хотите, я буду носить ее, пока она не сносится.

Он почувствовал замешательство и из-за этого рассердился:

— А что вы будете делать, если одежда испачкается?

— Я почищу ее, пока вы спите. Это наиболее подходящее время.

— Боже мой! А разве вам не хочется иметь разнообразную одежду?

— Если это понравится вам. У меня личного предпочтения нет.

— А вот у меня есть, — воскликнул Маркхэм. — Мы купим вам платья, как… как… К черту! Нет! Мы купим то, что годится для нынешнего дня и времени!

— Да, Джон.

Они отправились по магазинам, и Маркхэм потратил еще пару сотен фунтов в процессе этой экспедиции. Марион-А не без пользы провела время с андроидом-костюмером, в то время как Маркхэм выбирал себе рубашки по вкусу и заказывал костюм. Из большого количества ярких синтетических тканей, предложенных ему, он выбрал похожую по текстуре на твид, сравнительно мягких пурпурно-серых тонов.